Z 400758172565
41001396421581
Книжная полка
| Главная » Книжная полка » КОПИЛКА КЛУБА (Работы постоянных членов клуба) » Плис И. И. |
Не судите...
Иногда вспоминаются несбывшиеся или сбывшиеся надежды, радости, но и беды... Сегодня разговор о матери. Об одной -моей. Хочу именно в этот день попросить у нее, ушедшей более тридцати лет назад, прощения. Да, иногда мы желаем сделать себе больно. Наверное, это говорит совесть, не знаю. Русский энциклопедист В.И. Даль толковал совесть как нравственное сознание добра и зла, нравственное чутье в человеке... Мы ходим и дышим, сохраняя в сердце своё, каждый - своё. РОДИТЕЛИ Они поженились в 1935 (или в 1934) году, будучи студентами Ленинградского горного института. Она - выпускница Московской гимназии. Он - выпускник рабфака, бывший грузчик в Ленинградском морском порту. У отца, сколько я его помню, была высота идеалов, в незыблемость которых он свято верил и оттого был готов защищать их до последнего вздоха, работал не жалея сил. К счастью, - на несколько лишь жутких месяцев, - и его коснулась судьба жертв наветов 1937 года. Выручил С. Орджоникидзе, незадолго до ареста папы побывавший на руднике и вручивший нескольким рабочим и техническим руководителям именные часы и награды за их труд. Отец старше матери на 9 лет. Он - член ВКП(б), староста группы. Она - почти подросток, красавица, отличница. В 1936-м закончили институт, но во время дипломирования успели развестись (тогда это было просто: «записались» -«расписались»). Но не смогла жить отдельно, мама приехала на рудник Андреевский в Красноярском крае за любимым в 1937 году и они снова пошли в ЗАГС - зарегистрировались. ОБА ТРУЖЕНИКИ, ОБА ПАТРИОТЫ Вскоре (в 1938 году) появилась я, почти через два года — сестра Галя. В Красноярском крае они восстанавливали шахты (Золоторудные), затопленные после иностранных концессий: папа на производстве, мама - в техотделе рудоуправлений. Мама была технарем, книгочеем, не очень-то заботящимся о домоустройстве человеком. Многие в Асбесте помнят нашу домашнюю библиотеку - это было не собрание, не коллекция, а просто множество книг, купленных при любой возможности, на развалах у Питерских букинистов, в Сибири на рудниках у бывших ссыльных... То ротапринтное издание стихов Пушкина, то двухтомник трудов канцлера Бисмарка на немецком языке, Бальзак, Дж. Лондон, речи Вышинского, сказки братьев Гримм, труды Сталина... много литературы по горному делу... В предвоенные годы в горную промышленность пришла целая плеяда по-настоящему одаренных людей. Так бывает, что один талант как магнитом притягивает к себе другой, а удачно начатое дело быстро «вербует» сторонников и последователей: у родителей были замечательные друзья - соратники. Так было в Красноярском крае, на Алтае, под Новосибирском, на руднике в Шилкинском районе Читинской области, в Нижней Туре на Урале. Отец рвался на фронт, дважды туда «сбегал». Но не пускали - во-первых, «белый билет» (полжелудка после операции еще в институте), а во-вторых - его работа требовала руды цветных металлов (олово, свинец, медь, ртуть, золото...), так необходимых оборонной промышленности. Как специалист, он был необходим в тылу. Родительская судьба была такой, что без тревог, без волнений, без ночных разговоров о работе в ней не обходилось. И многие, кто бывал у нас «в гостях» жили теми же надеждами и тревогами. И мы с сестрой, как бы не были малы, а затем - и школьницами - не могли не чувствовать своеобразной атмосферы дома (семьи), не вдохнуть, не заразиться ею. Отец читал нам Пушкинские сказки, прижавшись спиной к печке «голландке», мама (когда стали постарше) — прятала Золя и Мопассана под замок (смешное дело!), оба они незаметно привили нам любовь к чтению, уважение к русской классике. А к домашним делам, огороду, курам, кошкам и собакам - и не надо было приучать. Это было естественно. (Но не буду подробно. Цель очерка другая). Об идиллии речи нет - творческие и житейские взгляды родителей бывали разными, однако, как я думаю теперь, это лишь обостряло интерес к работе друг друга. Мама все военные годы, кроме основной работы, еще (совершенно, конечно, бесплатно) преподавала математику в вечерней школе (учителей не хватало). Мысли и тревоги, которые владели всеми в военные годы, занимали родителей непрестанно. Они не могли отделить своей судьбы от судьбы столь необходимой профессии - горняков. Без «сборищ», без постоянной нужды друг в друге было не обойтись. Каждый по своему родители были интересными людьми: обаяние отца, широта и щедрость его натуры, громадная инженерная интуиция дополнялась красотой, образованностью, умением увлечься любым техническим проектом, бурно и быстро принимать решения - матери... И все-таки они расстались. ЧУЖИЕ События, подобные этому, не уходят из памяти, становятся достоянием семьи, близких, своего рода домашним преданием. Для нас, школьниц, тут важно было все (обязательное объявление о разводе в « Ас-бестовском рабочем», несколько инстанций - от участкового до верховного (Союза), бракоразводных судов, обязательное же вмешательство Горкома партии и так далее) и все ранило, все входило в память и в душевные установления, складывая их и закрепляя. Вроде бы и незачем вспоминать, но вспоминать хочется и приходится. МЫ-ДЕТИ Требования, которые предъявляет к себе юность, легко забываются в зрелом возрасте: дочери не могли не гордиться родителями. Но многие житейские понятия мы не включали в свое существование. На компромиссы не шли. Как тогда (1957-1958 г.г.) говорили в Асбесте — «дочери остались с отцом». И ушли в девятиметровую коммуналку с двумя железными кроватями, платяным шкафом и приемником "Москвич”. Да, вопреки решениям судов. У родителей после 1956 года была разная судьба. ДЛЯ ВСЕХ НАС - ТРАГЕДИЯ Тогда, и многие годы, еще мы не простили своей матери. У нее была большая доля собственного честолюбия. «Весь Центральный рудник» знал, что она помогала многим «писать» диссертации, участвовала в разработке новых решений по совершенствованию горных работ... В плане профессиональном и личном она добилась всего, что хотела. Тяжелая болезнь не позволила моей матери - Деляре Барабанщиковой - поехать на празднование 300-летия Ленинградского горного института, у нее было персональное приглашение... Мы упокоили свою мать на большом ас-бестовском кладбище (что по дороге на Белый камень), ухаживаем за ее могилой (на границе с мусульманскими захоронениями). Могу сказать, что мои родители уходили из жизни в разное время, не поступившись честью и совершив каждый свое. Старшее поколение асбестовцев - горняки, врачи, учителя помнит наших родителей... Низкий поклон всем. Однажды, в прошлом 2009 году, Л.М. Ременник, прочитав очерк об отце, спросил меня: «А почему так мало о Деляре?». И еще - «А где пацан?». Вот сегодня, накануне Дня матери, я прошу у нее прощения. А «Пацан» - Санька (Искандер) живет в Киеве, ему в 2008 году исполнилось 50 лет. Он родился гораздо позже наших трагедий и до 12 лет не знал о своих сестрах. Его, чтобы не отдавать в детдом после смерти матери, я взяла в свою семью. Закончил среднюю школу в г. Ново-уральске, затем — в Москве — МИФИ. Сестра поддерживала нас всегда, она жила тогда в Ленинграде. P.S. Есть красота зрелого возраста у мужчин, даже морщины составляет часть их обаяния. Женщин морщины не красят, но у матери их, по-моему, не было. Наши родители были красивыми. | |
| Просмотров: 407 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
